лирика дня техногенной катастрофы

[бобропыхатель]

Вчера я с ужасом осознала, что мне просто необходимо заехать на работу. 25 июня. Мой первый день отпуска. День техногенной катастрофы. День, когда я поняла, что не могу жить без него.
***
Я приехала на службу и сразу отправилась попить кофейку, той самой неспешной походкой, которая совершенно несвойственна мне во время обычного рабочего дня. Я радостно докладывала всем приветствующим меня знакомым, что я сегодня в отпуске, что их вопросы по поводу "цветешь и пахнешь" отнюдь не беспочвенны. Тем, кто пытался обратиться по делу, я с загадочной улыбкой отвечала, что я мираж, что им кажется, что я есть, а на самом деле меня нет, и советовала подождать с делами "всего" четырнадцать дней.
Вальяжно развалясь на стуле в столовой, я неторопливо глотала горячий кофе и упивалась своей свободой. По телевизору передавали новости, я пропускала информацию мимо ушей, пока, наконец, до меня не дошел смысл слов диктора: "...отключения энергии затронули многие районы города, в том числе и центр Москвы. Юг и юго-восток столицы практически парализованы. Стоит общественный транспорт, жилые и административные здания остались без света и воды. В результате аварии на энергосистемах прекращено движение на следующих ветках метро: Калужско-Рижской..." Я проглотила, не жуя, кусок булки и поняла, что крупно влипла.
Первым делом я попыталась поймать машину, но остановленный мной водитель слегка поумерил мой пыл, назвав сумму, которой я была несколько озадачена. Заплатив подобные деньги вчера, можно было с легкостью купить билет на чартер до Шарм-Эль-Шейха. Следующий "бомбист" утвердил во мне зарождающееся желание пройтись пешкарусом.
Хотя бы до Таганки.
Черт, но я же на Лубянской площади!
И я пошла. Новые белые мокасины натирали ноги. Жара тридцать градусов. По улице навстречу мне шли толпы народа. В вестибюль метро не пускали, поток автомобилей почти не двигался. Скверик возле памятника Героям Плевны, коронное место сбора сексуальных меньшинств, сегодня был оккупирован людьми традиционной ориентации - они валялись на травке, пили пиво, и не было очень похоже, что они переживают, что не могу добраться до мест, куда ехали: на работу, в институт, в спортзал, в парикмахерскую...
Москву охватил синдром народного гулянья.
***
Кое-как добравшись до подъезда своего дома, я привычным жестом ткнула в кнопки домофона. Домофон был мертв. Я чертыхнулась и, открыв скрипучую дверь, вошла в темный подъезд.
***
Не могу сказать, что я его любила. Публично объявляла, что "просто ненавижу его", и что он "засирает мне мозги". Я просто не задумывалась над этим, но, конечно, он был мне нужен. Я часто ругала его, говорила, что по его вине опаздываю на работу. Иногда я осознавала, что теряю с ним время и строила планы, как избавлюсь от него. Планы, один коварнее другого. Если б вчера, или даже сейчас мне сказали, что я не смогу прожить без него и дня, я бы просто рассмеялась этим людям в лицо.
***
До вечера время пролетело почти обычно - я настроила плеер, слушая новости, ходила по полутемной квартире. Телефон не работал. Микроволновка тоже. Я открыла холодильник, в поисках чего-то, что можно съесть сырым, и вспомнила о нем. Мне его не хватало, без него было неуютно. Я поняла, что привыкла завтракать, слушая его. Именно слушая, лишь изредка бросая взгляд.
Посуду пришлось мыть холодной водой. Я обреченно встала к раковине и ощутила за спиной пустоту. А ведь раньше, я мыла посуду, а он бубнил что-то , что-то рассказывал, или смешил меня, и не обижался, что я почти не замечаю его.
К вечеру квартира наполнилась угрожающим мраком. Я боюсь темноты. Я отыскала свечки, завалявшиеся еще с нового года, положила одну в карман халата. Может, позвонить друзьям? Но телефон отключен. А вдруг у меня пожар? Как же я вызову 01? Умирай тут заживо? Мобильник не соединяет ни с кем. А если пойти в магазин? В бар? Черт, все же закрыто, электричества нет. Может, пойти в гости к тем, кто живет рядом? Просто пойти без предупреждения. Нагло заявиться и постучать в дверь, как в детстве, когда мы не доставали до звонков? Нет, лень. Вот если бы он был со мной сейчас! Все было бы проще, ни скуки, ни страха.
Я прикурила от свечи и села у окна. На тихой обычно улице скопилась ужасающая по размерам автомобильная пробка - прям улица Горького в час-пик! В голову лезли покаянные мысли: я все время была к нему несправедлива! Я могла оборвать его на полуслове - все, достал грузить! - и , хлопнув дверью, уйти в другую комнату. Временами он так бесил меня, что хотелось просто врезать ему ногой со всей силы.
В пол-десятого я легла в постель. Без него. Фонарь не светил, привычно, в мое окно, и я не стала задергивать шторы. Я лежала в одинокой тишине и смотрела на пляшущие на стенках блики от фар проезжающих машин. Я долго вертелась с боку на бок, думая о нем. До двух часов ночи мне не удавалось уснуть - непривычная тишина резала слух, вырывала обратно из полудремы. Я была доведена до отчаянья, я была согласна на все, даже на засыпание под звук его футбольного матча.
Под подушкой я нащупала пульт и чуть не расплакалась - как мне не хватает сейчас его, моего любимого, ненаглядного, моего телевизора! Проклятый Чубайс!