Эксперимент 1.6

[Григорий]

Пахнет плесенью, слепнущей сыростью
Сизой тайной нездешних мест.
Знать бы мне, кому Божией милостью
Неокрепший нести мой крест.

Знать бы мне, кто не дрогнув, вытянет
Только мой, именной билет…
Жизнь увидит списком стремительных
И таких несуразных лет.

Но не выдаст соседей-свидетелей
Нежилой, равнодушный взгляд.
Кто под маской чужих добродетелей
Видит совесть, мой личный ад?

Кто заглянет в тебя, глубже зеркала?
Кто прочтет твою жизнь за тебя?
Вечерело. Огни мелкой сеткою
Серых станций дома теребят.

И напрасно, зарывшись подушками.
Уезжаю в чужие края.
Не хочу отвечать, но запутавшись,
Тихо скрипну – «Должно быть, я».


Иногда мне кажется, что я начинаю писать из-за того, что пытаюсь как-то оправдаться за свои прежние опыты. Словно бы переписать предыдущие истории. И каждый раз я уверен, что эта история – нечто новое, то, за что мне уже не придется краснеть, но проходит время – причем совсем не много – и я вновь начинаю пытаться перекрыть то, что уже было. Эта порочная практика самовыгораживания провоцирует бесконечные споры с собой, автоцитирования и прочие сеансы самолюбования. Причем конструктивного, практического конца всей этой истории не видно. А раз не видно конца, то стоит хотя бы попытаться понять, с чего все началось.
Мне в детстве очень нравилось разглядывать корешки книг. Я любил читать. Да. Мне казалось, что я сам придумываю все эти истории. Я восхищался собой. Как ловко я придумал про Синдбада-Морехода! Как я сочинил про Атоса! Да что там, даже Красная Шапочка мне неплохо удалась. Меня взрослые иногда спрашивали: «А кто написал ту книгу, что ты сейчас читаешь?»
«Какая разница!» - искренне удивлялся я. Долгое время для меня автор на корешке книги и герой внутри были разные совершенно, никак между собой не связанные. Не то что сейчас…
Приверженцы строгой умеренности, мои родители не все давали мне читать Считали многие книги слишком взрослыми. И тогда я дружил с корешками. Общался с мальчиком Марком Твеном. Закрывал глаза, чтобы не видеть злобного колдуна-шамана Джерома К. Джерома. С этой странной тетей О Генри. Многие часы на полу в библиотеке: они у меня дружатся, ссорятся, женятся и расходятся.
Некоторые кумиры сохранили за собой этот статус, и когда я уже прочитал их книги. Одна из них - Матильда. Матильда Переллен. Я обожал ее. Обожал в виде золотого тиснения на коричневой кожаной обложке. Обожал когда вырос, все прочитал и узнал о ней все: местожительства, фото, настоящее имя. Обожаю ее и сейчас, когда она сидит рядом со мной в столовой….

Мне двадцать три года, я знаю, что я успешен. Моя жизнь удалась. Меня любят все вокруг. Я работаю на трех работах, и мне это нравится.
Я – мечта любой нормальной девушки. В одежде я предпочитаю стильный черный и элегантный серый. Мне нравится родная, французская кухня.
Я выигрываю шесть из десяти партий на бильярде и четыре из пяти в покер. В боулинге я предпочитаю тринадцатый шар. Что еще? Я не суеверный.
Это то, что я знаю про себя. Это немало, но это не главное.
Спасусь ли я? Будет ли мне после смерти даровано Царствие Небесное?
В пустынной гостиной, после того как все разошлись спать, сижу и размышляю о жизни.
Сижу и размышляю о жизни.
Меня легко осудить. Еще проще – позавидовать. Так многие и делают.
Но никто не знает, что творится у меня внутри. Все наказание за мою прекрасную жизнь – у меня внутри. Совесть – мой личный ад. То, что жжет меня внутри, все что не дает заснуть мне по ночам. Все что дает мне силы и повод писать. Все, что заставляет меня задумываться. Почему говорят, что ад, это наказание после смерти. Ад – это то, что снится каждую ночь…
- О чем вы задумались?
- А?
- Я не помешаю? Вы тут сидели, такой одинокий…
- А.. Да… Я думал…
- Просто вы вчера так всех заинтриговали своим появлением….
- Я знаю, кто вы….
- Ух, ты! Как мило! Я то думала, что молодежь таких книг не читает. И что же, вы что-то читали?
- Да. Все. Мне очень нравятся книжки. Ваши.
- Мои книжки? Знаете, я никогда не воспринимала их как книжки. Даже не уверена, что я что-то читала из своих «книжек». Хотя, нет, погодите одну. Но все равно мне очень льстит, что вы знаете про меня. Правда.
- Вы знаете, я всю жизнь мечтал… с вами познакомиться. С самого детства. Я сочинял про вас.
- Спасибо, что так тактично обошли стороной мой возраст…. А вы что же, француз?
- Я не говорю по-французски….
- Но вы ведь сказали, что вы француз.. А как же…
- Вы знаете: сегодня ночью я умру….