Флэшмоб в России больше, чем флешмоб

Буча родилась как раз в тот момент, когда природа исчерпала свои жизненные силы до последней капли…Только и оставив, что последнюю каплю, дабы, пройдя через очередной цикл умирания, возродится вновь обновленной, но неизменной.
Мать Бучи – Фара, молодая, без особой породы сука, с колтунами у хвоста, ощенившись в первый раз от Сара, вожака стаи, особых материнских чувств, обычно присущих собакам не испытывала. Может от того, что была слишком молода, а может от того, что решила, что Буча, единственный живой щенок из помета, долго не протянет и уделять ей внимание дело безнадежное.
Буча сосала Фару с жадностью, будто в прок, в те редкие моменты, когда мать вместе со стаей возвращалась под трубу теплотрассы чтобы погреться. Фара укладывалась вместе с остальными псами спина к спине, морда к морде, нос к носу, и Буча, переваливаясь из стороны в сторону, слегка помахивая своим хвостиком-пикой, как бы задавая направление своего движения, ковыляла в ее сторону. Стая, особенно кобели, особого восторга от присутствия Бучи не испытывали, часто наступали на нее, а, услышав откуда-то снизу визг, огрызались и прихватывали щенка. Фара дабы не идти наперекор мнению стаи вставала, уходила и укладывалась в другом месте, не испытывая ни малейшего угрызения совести. Буча в недоумении приседала, вытягивала совершенно по-человечески задние лапы, вздыхала, желудок начинал переваривать то небольшое количество материнского молока, которое ей удалось ухватить с такой же скоростью, с какой оно и поглощалось. Днем, когда стая кочевала от помойки к помойке, Буча оставалась предоставленной сама себе и боролась с укусами блох. Фара в своем равнодушии была по-своему права. Она была самой молодой сукой из всей стаи, не считая конечно только что народившейся Бучи. Ее сильно беспокоило, что Сар после совокупления с ней перестал обращать на нее хоть малейшее внимание. Она всячески старалась вернуть его расположение к себе, но он был поглощен ухаживание за Уей и Ышей, у которых только началась течка. Вступить с ними в открытую конфронтацию, или даже сцепится в драке, Фара не решалась. Они были матерее ее. Остальные кобели стаи Торп, Бо, Лобастый, Пых так и ходили за ними попятам, ожидая своего череда, сделать садку на Уею и Ышу после Сара, в надежде компенсировать себе запрет вожака на совокупление с Фарой. Сар ухаживал за Фарой во время ее течки, не подпускал к ней других собак, облизывал ей морду, и долго совокуплялся с ней по несколько раз в день, покусывая холку.
Первый раз Буча вышла из-под трубы через три месяца после своего появления на свет. Щенячье любопытство и голод оказались сильнее страха ощущения внешнего мира. Еды, впрочем, она не нашла, но боятся выходить в мир, перестала. С наступление весны рядом с трубой обнажилось достаточное количество мусора, в котором могла промышлять Буча. Теперь, будучи уже достаточно крупным щенком, она могла бегать от помойки к помойке вместе со стаей. Однажды во время такой вылазки Фара попала под машину. Несколько часов по округе раздавался страшный визг, не сдохшей в один момент псины. С появлением дворника-таджика визг прекратился. Проявив милосердие к собаке, он добил ее. Не принятая в стаю еще в щенячьем возрасте, после гибели Фары, она, как ни старалась, не смогла занять ее место. В июне в жизни Бучи произошло событие, которое окончательно отстранило ее от стаи. Без особых церемоний и нежностей Сар сделал на нее садку, после его примеру последовали остальные кобели. Оргия продолжалась несколько дней, пока обессилившая и напуганная Буча не забилась под трубу, и не начала огрызаться на любого пса стаи пытавшегося к ней приблизится, из ее рта шла пена. На третьи сутки, изнемогая от голода, Буча все же вылезла. Приближаться к стае ближе, чем на два метра она не решалась, ночами спала поодаль, но продолжала бегать вместе со стаей в поисках еды, держась на безопасном расстоянии.
Однажды зимней ночью труба теплотрассы осветилась светом фар. Стая встрепенулась, оскалилась, обрушилась лаем, но два ружья очень быстро справились с раздраженными псами. Белый снег окрасился кровью, собачьего визга почти не было. Ружья были на удивление точны. Сначала Сар, как вожак, бросившийся на защиту своей стаи, упал тяжелым собачьим трупом на мягкий грязноватый снег. Его смелый отчаянный порыв был таким коротким, а выстрел таким метким, что остальные псы даже не успели понять смысла произошедшего. Потом были Лобастый и Уея, через секунду Бо и Пых. Ыша и Торп, очнувшись от неожиданности, бросились убегать, но безуспешно, Ышу пришлось добивать, она убежала дальше Торпа, ее ранило, она визжала, корчась от боли, ловя открытой пастью воздух, но двигаться уже не могла. Последний выстрел завершил дело. Сильные руки оставили ружья и начали грузить трупы в открытый кузов «Газели». Буча наблюдала происходящее из своего укрытия. Решение пришло само сабой. Выйдя из-под трубы, Буча уселась на окровавленный снег и уставилась прямо перед собой. Долгой развязки не последовало.
- Блядь гляди-ка еще одна сука.
Ржание, сплевывание мокроты в снег и выстрел.
Грудь Бучи залилась огнем, такого жара она не испытывала никогда в своей жизни, лапы медленно расползлись, она повалилась на снег, шерсть стала мокрой от крови, пасть приоткрылась, оттуда вывалился язык, глаза перестали видеть. Лишь одна последняя мысль пронеслась у нее в голове. Спина к спине, морда к морде, нос к носу, никогда больше стая не сможет ее отвергнуть…