Она Скамейка
Добавлено: 09.02.2006 01:41
Это была обычная городская скамейка, словно отпечатанная кадром из чёрно-белого кино на пёстрой ленте оживлённой аллеи. Только тем она отличалась от других скамеек, что стояла напротив живописного фасада одного городского музея. Именно поэтому ей чаще других выпадала награда в виде усталых и впечатлённых туристов, одиноких путников, шумных компаний или просто влюблённых пар, которые согревали её своим теплом. И даже в самые непогожие дни, будь то дождь или слякотный снег, мороз с пронизывающим до самых костей холодным северным ветром, она никогда не оставалась в одиночестве.
Скамейка любила ощущать на себе эту необременительную тяжесть седоков, слушать притаив дыхание, их речи, затем долго ещё ими восхищаться, или угадывать таинственные мысли одиноких людей, и вместе с ними любовалась прекрасным городским пейзажем: аллеей и раскинувшимися неподалёку скверами, шелковистой рекой и лихо загнутым через неё мостиком, музеем с его игрушечным внутренним двориком, где плескался фонтан за витой чугунной оградой.
Она стояла там уже, казалось бы, целую вечность.И её угрюмые и всегда одинокие родственники позволяли себе немного завидовать, сравнивая свои укромные дворики и теневые уголки с её великолепной окрестностью. А она, хоть и была с рождения влюблена в природу и мечтала на старости лет оказаться в каком-нибудь парке, совсем не злилась на них, понимая, что то была воля жребия, и она вполне могла бы оказаться на их месте.
Однако, скамейка была не столь одинока: с правого бока её спинки почти касалась нависшая гроздьями ива, так умило сбрасывающая раз в год на неё свои листочки, а сдругого - красивый, литой, но черезчур гордый фонарь, который по вечерам никогда не мог найти общих тем для беседы со скамейкой, что её очень волновало и удручало. Зато он обливал по ночам её перемежающимся с лунным светом, и за это она ему всё прощала.
И так, ловя каждый лучик солнца и выучивая каждую ноту птичьих напевов, она радовалась жизни как ребёнок и ещё не знала, что через три дня её не станет.
Скамейка любила ощущать на себе эту необременительную тяжесть седоков, слушать притаив дыхание, их речи, затем долго ещё ими восхищаться, или угадывать таинственные мысли одиноких людей, и вместе с ними любовалась прекрасным городским пейзажем: аллеей и раскинувшимися неподалёку скверами, шелковистой рекой и лихо загнутым через неё мостиком, музеем с его игрушечным внутренним двориком, где плескался фонтан за витой чугунной оградой.
Она стояла там уже, казалось бы, целую вечность.И её угрюмые и всегда одинокие родственники позволяли себе немного завидовать, сравнивая свои укромные дворики и теневые уголки с её великолепной окрестностью. А она, хоть и была с рождения влюблена в природу и мечтала на старости лет оказаться в каком-нибудь парке, совсем не злилась на них, понимая, что то была воля жребия, и она вполне могла бы оказаться на их месте.
Однако, скамейка была не столь одинока: с правого бока её спинки почти касалась нависшая гроздьями ива, так умило сбрасывающая раз в год на неё свои листочки, а сдругого - красивый, литой, но черезчур гордый фонарь, который по вечерам никогда не мог найти общих тем для беседы со скамейкой, что её очень волновало и удручало. Зато он обливал по ночам её перемежающимся с лунным светом, и за это она ему всё прощала.
И так, ловя каждый лучик солнца и выучивая каждую ноту птичьих напевов, она радовалась жизни как ребёнок и ещё не знала, что через три дня её не станет.